До этого момента я проектировал опыт читателя вокруг одной ключевой идеи: не стесняйтесь пропустить что-нибудь “важное”, не стесняйтесь не понять что-то “важное”. Узнать и понять абсолютно все — невозможная задача. Ну или мне просто неизвестно, как это сделать. Тем более что само по себе что-то “важным” быть не может, важным оно становиться исключительно в контексте цели и личности читателя.
Повторю еще одну мысль, высказанную ранее: количество написанного текста настолько огромно, что прочесть и прослушать абсолютно все решительно невозможно, а с развитием нейросетевых технологий, больших языковых моделей и систем искусственного интеллекта, объем производимого текстового материала превратился из большого, но конечного значения (написание чего-то требует усилий) в бесконечное. Иными словами, текст, средство, которым написана человеческая культура, единственный линдиустойчивый способ[^5] передачи информации, из инструмента сохранения и трансляции знаний эволюционировал в “белый шум”, в котором иногда появляются проблески ценной информации.
Для умелого поиска ценности необходимо научиться “нечитать”, и маневрировать в информационном шуме. А когда нашел, уделить этому все возможное внимание и силы. Если к ценному тексту применить скимминг, то ценность его значительно снижается. Для ценного текста необходим навык медленного и вдумчивого чтения.
Вдумчивое чтение неизбежно приводит к действию
Кэл Ньюпорт выразил мнение, что вдумчивая, медленная и концентрированная работа все реже встречается в эпоху социальных сетей и при общении с помощью коротких сообщений [^6], а общее качество труда, в особенности интеллектуального снижается. По его мнению, качественно сделанная работа — это сумма двух факторов: время, проведенное за ее выполнение, и внимание, уделенное каждому отдельному действию. То есть как долго и как внимательно ведется деятельность.
Если наш разговор зашел о деятельности, то невозможно в очередной раз не вспомнить Георгия Петровича Щедровицкого и различие, которое он сделал между деятельностью и наблюдением. В его интерпретации человек деятельности изменяет окружающую действительность. Он не обращает внимания на объекты и элементы, часто даже их не замечает; его единственная цель — это действие, которое можно совершить в отношении объекта. То есть он распознает объект через призму того, что можно с этим объектом сделать. В то время как наблюдатель коренным образом отличается от деятеля: ему в меньшей степени интересно то, что можно сделать с объектом, чем сам объект; он наблюдает и собирает данные о своих наблюдениях. Это две стороны одной дихотомической модели “наблюдение-деятельность”, данные и опыт. Наблюдение за каким-то явлением, предоставляет данные, которые наблюдателю необходимо интерпретировать; взаимодействие с наблюдаемым объектом, создает опыт, который так же как и данные требует интерпретации, однако интерпретация данных и интерпретация опыта два разных процесса.
Небольшая иллюстрация различия наблюдения и деятельности. Буквально через стену моя дочь, будущая студентка медицинского института, сидит у электронного микроскопа и усиленно в него всматривается. Мне стало интересно, чем она занимается и я за ней тихо наблюдал. Она брала фрагмент листика мяты, размещала под микроскоп и проделывала манипуляции с кусочком: что-то смешивала в чашке петри, капала на листочек, записывала в ежедневник. С точки зрения наблюдателя мне было вполне понятно, что она проводит какой-то эксперимент, но я не понимал какой. Я попросил ее рассказать чем она занимается. Она объяснила, что изучает каким образом происходит распад клетки мяты, при каких обстоятельствах он замедляется, а что его ускоряет. С точки зрения дихотомии “наблюдение-деятельность”, она наблюдала за результатом своего действия в отношении объекта.
В современных реалиях, моей дочери не составило бы труда найти в интернет видео процесса распада клеток маты, просмотреть их и придти к какому-то умозаключению. Но это не стало было ее опытом, в лучшем случае интерпретацией чьего-то опыта, в то время как действия с мятой позволили ей приобрести собственный опыт и интерпретировать уже его.
Дихотомия наблюдение-деятельность, данные и опыт — это процесс умелого балансирование между наблюдением и деятельностью. Очевидно, что сложно спланировать действие, без знания, куда целиться, оно становиться возможным исключительно при достаточном объеме данных, приобретенных в результате наблюдений.
В работе с информацией требовательного и хорошего читателя наблюдается схожая дихотомия. Хороший читатель читает, чтобы наблюдать и собирать данные, которые выражены, например, в словарном запасе, общей эрудиции и начитанностью, а требовательный действует на основе прочитанного и вместо сбора данных, увеличения словарного запаса, повышения эрудированности, накапливает опыт. Размышления в этом ключе приводят меня к любопытному умозаключению: собирать данные через чтение — работать впустую; интерпретировать данные через организацию текста, например, графическим способом — полезнее чем простое чтение; действие в соответствии с новым знанием и приобретение опыта, путем переноса чьей-то мудрости в свой контекст, является максимально полезным поведением в отношении работы с информацией.
Хороший читатель наблюдает, требовательный действует.
Quote
Чтение — ничто, интерпретация — что-то, а практическое применение полученного знания превращает чью-то мудрость в бесценный опыт.
На мой взгляд, вдумчивое чтение является действием, сначала с текстом, а потом с самим собой. Применительно к читателю, вдумчивое чтение дает первоначальный толчок к изменениям в поведении, отношении к чему-то или трансформации “непоколебимых” убеждений.
Утрата способности вдумчиво читать
Работа над этой книгой, разрушила некоторые мои убеждения, которые еще год назад казались стройными и логичными. Я долго верил, что скимминг является наиболее эффективным способ работы с текстом, однако спустя десять месяцев работы над идеей “нечтения”, мое убеждение пошатнулось. Скимминг — это специфический шаблон сканирования, относительно быстрый способ переработать большой объем информации с минимальными умственными затратами и инструмент, помогающий с достаточной для дальнейших с ним действий глубиной понять текст. Своеобразный фильтр, “свой-чужой”, который в умелых руках, позволяет высеять ценную информацию в бесконечном потоке информационного шума.
Быстрое чтение, к которому можно причислить и скимминг, наряду со скорочтением – это плохо. Плохо в том смысле, что на такой скорости читатель не способен в полной мере проанализировать и понять прочитанное настолько, чтобы начать действовать. Для этого необходимо остановиться или как минимум замедлиться настолько, чтобы успеть осознать прочитанное. Работа над этой книгой помогла более точно расположить скимминг в иерархии прочих методик работ с информацией. Скимминг в моей системе молотков превратился из “самого эффективного чтения” в “информационный фильтр”, а уже в ходе этой трансформации родилось понятие “читательская воронка”.
Воронка — это необходимость, продиктованная временем; перегруженное информацией пространство не способно “породить” иной способ чтения. Скимминг, скорочтение и сканирование текста — это прямое следствие информационного взрыва. А что с медленным и вдумчивым чтением? Осталось в далеком прошлом? Или нет?
Мне кажется, что изменение способов доставки информации до читателя привело к необратимым изменениям того, как происходит взаимодействие с ней. Подрастающее поколение теряет способность вдумчиво работать с текстом, перестает понимать, без дополнительных визуальных стимулов, суть того о чем пишут.
Читательский мозг формируется в первые несколько лет жизни, когда родитель читает ребенку “Курочку Рябу”, “Машу и Медведя”, “Колобка”, “Волка и семеро козлят”, и если в какой-то из этих моментов происходит подмена бумаги цифровыми средствами доставки информации, вместо перелистывания бумажной книги ребенок скролит экран, у него не формируется корректного представления, о том что представляет собой процесс чтения[^13].
Вместе с утратой способности работать с текстом написанным на бумаге, формируется представление, что цифровые средства доставки информации, планшеты, телефоны и компьютеры, не инструменты чтения, а в первую очередь являются инструментами развлечения, что приводит в более взрослом возрасте к неспособности долго, системно и концентрированно работать над чем-то. Даже если мы научились в какой-то мере фокусироваться на том, что читаем, рано или поздно соскальзываем в быстрое сканирование информации, по-другому быть не может — этому способствует перегруженная информацией среда.
Целью двух последних подразделов было не сформировать у читателя представление, что сканирование является чем-то нежелательным. Наоборот – оно исключительно необходимо в условиях существования человека в перегруженному информацией поле. Сканирование или избирательное “нечтение”, является фильтром, пропускающим ценную и важную для каких-то целей информацию, с которой предстоит сложная и системная работа.
Улитки Дорофеева и логические категории
Необходимое предупреждение
Дальнейший текст, вплоть до начала части, где объясняется диалог с автором написан, “сложным” относительно ранее прочитанного читателем языком. Это намеренное действие, чтобы замедлить взаимодействие с идеями и настроить на вдумчивую работу с текстом.
Вдумчивое чтение является прекрасным упражнением для тренировки интеллекта. Оно имеет много общего с упражнениями для тренировки тела. В случае с книгой тренируется сила мозга, во втором — сила мышц. Для обеих активностей необходимо много энергии и сил, а еще у каждой из них существуют специальные тренажеры, специфические серии упражнений, и возможно тренер-наставник.
Когда спортсмен заходит в спортивный зал, у него есть план тренировки: ноги, руки, корпус. В его распоряжении весь спортивный комплекс, однако он выберет тренажеры, которые соответствуют его плану тренировки. У читателя вместо тренажерного зала — книга, вместо плана тренировки — выделения, которые он оставил в книге после скимминга или медленного и вдумчивого чтения отдельных фрагментов, а вместо спортивных тренажеров — приемы логического мышления, анализа и организации текста.
Анализ — крайне энергозатратная и сложная деятельность, поэтому текст всей книги, статьи или любой иной публикации, подобным образом прорабатывать не стоит. Подобного, вдумчивого, обращения достойны отдельные идеи, которые удалось выловить и выделить в стене ранее “непрочитанного” текста. Энергозатратной эту деятельность делает необходимость думать в определенных логических категориях, а сложной — разнообразие логических инструментов.
На страницах этой книги мы ограничимся небольшим набором инструментов логического анализа текста, одним из которых является улитка. Прекрасная метафора улитки родилась не на пустом месте: ее придумал Дорофеев для своей третьей по счету книги[^7], и она мне так понравилась своей ясностью и понятностью, что раздел, посвященный анализу, будет преимущественно о них.
Тем не менее нам все-таки придется немного усложнить простоту улитки, мы создадим воображаемую ситуацию, некоторую метаметафору, которая поможет читателю оперировать сложными логическими категориями. А для этого нам потребуется еще один образ — дерево.
Дерево — тоже позаимствованный логический инструмент. Впервые я о нем прочитал в книге Уильяма Детмера “Теория Ограничений”. Читатель, знакомый с теорией ограничений, не волнуйся, никто у Голдратта не планирует отбирать авторство деревьев, однако, на мой взгляд, Детмер описал их значительно качественней, и начал он это делать с определения логических категорий. Вот и мы начнем знакомиться с инструментами анализа через рассказ о некоторых, полезных для анализа логических категориях.
Хорошо отредактированная ёлка
Среди русских редакторов прошлого века гуляла шутка[^8], что телеграфный столб – это хорошо отредактированная ёлка. Мысль оригинальная, но не полная, в контексте анализа информации, требующая некоторого уточнения. Телеграфный столб, пусть и хорошо “отредактированный,” не имеет ценности, если не соединён с другими подобными столбами. Одинокий столб, как и одинокая идея бесполезен в сам по себе, однако если его соединить с подобными ему, он превращается в средство коммуникации, а соединенные между собой идеи становятся средством транслирования чего-то большего.
Как правило, автор в процессе написания книги следует логике, которую сформулировал в самом начале[^9]. Далее логика всей книги трансформируется в логику повествования отдельного раздела, и хочет автор того или нет, абзацы текста, написанные им, тоже подчиняются ранее спроектированной им логике. К сожалению, немногие авторы осознают это и часто логику и стройность текста, которая может доставить читателю радость познания, подменяют чрезмерной эмоциональностью. Чрезмерно эмоциональный текст может быть результатом множества факторов, но чаще всего эмоциями заполняют смысловую пустоту и “добивают” объем.
Деревья, ель, и “откалиброванный” телеграфный столб — это метафора, которую я хочу предложить читателю. Деревья символизируют хаотично организованные мысли и идеи, возникающие в процессе работы над книгой. Например, синопсис этой книги состоял из более чем десяти частей, включал значительную теоретическую часть и логичный переход, как мне тогда казалось, от “нечтения” к методам организации идей и написанию собственных мыслей. Однако, с увеличением объема текста, лес превратился из “смешанного в хвойный”: чем дольше я работал, тем уже становилось исследование. Осознав это, я последовал совету, полученному еще в университете от своего научного руководителя и ограничил тему книги с изначального чтения и составления записей о прочитанном до “нечтения”.
Сужение темы книги при написании, является важным, но недостаточным шагом. Автору не просто нужно выбрать узкую тему и не растекаться по древу, впереди его ждет сложная задача организации идей. Представьте: каждая идея — это отдельная ёлка в лесу. Идея в голове и та же идея, выраженная ясно и понятно в тексте, — это две разные идеи. В голове “ёлка-идея” еще нечеткая, ее ствол скрыт за ветками “не отредактированного” дерева. Перенося идею на бумагу, автор убирает лишнее, уточняет основную мысль и “высаживает” её на страницах книги. Завершив с одной идеей, он переходит к следующей и так далее, пока не сочтет работу завершенной.
Работа над идеями не заканчивается их “калибровкой”. Перед автором возникает еще более сложная задача: соединить их воедино. В этот момент, когда идеи начинают взаимодействовать друг с другом, важно четко представлять, какие логические связи обеспечивают взаимодействие. Автору нужно определить, что послужит примером, что будет отсылкой к авторитетному мнению или источнику, и в какой момент он представит свое собственное мнение, а читателю предстоит во всем этом разобраться.
Логические категории и при чём тут улитка
Существующие логические категории универсальны; с античности ничего принципиально нового не изобретено. Новизна касалась только формы представления. Сократ оперировал категориями мысленно, Сергей Поварнин[^10] и Александр Ивин[^11] — на бумаге, но дальше всех пошел Элияху Голдратт[^12]. Он создал уникальные “деревья”: дерево текущей реальности, дерево будущей реальности, дерево перехода и другие. Однако всех мыслителей и философов объединяет одно: они преимущественно оперируют двумя логическими категориями — причиной и следствием.
Тем не менее хоть причина и следствие являются двумя основными категориями, в сложном мире не могут быть достаточными. Моё предположение заключается в том, что для вдумчивого чтения необходимо знать о существовании других категорий и уметь до определённой степени манипулировать ими или по крайней мере различать их в тексте.
Манипулировать логическими категориями мы научимся, используя фрагмент текста из раздела, где описывалась роль требовательного читателя:
Quote
Чем больше усилий прикладывается к тому, чтобы подумать о прочитанном, посмотреть, как новая информация отражается на деятельности, послушать свои эмоции и понаблюдать за собой, тем глубже понимание прочитанного. У нас в книге ещё будет отдельный, короткий блок, где я расскажу немного про создание заметок о прочитанном. На мой взгляд, это самый важный момент в осмыслении, но это происходит уже после чтения. Читатель обязан быть требовательным к изучаемому материалу, к себе и выводам, к которым он приходит.
– [Сделайте на этой странице закладку, вы будете к этому абзацу возвращаться многократно, на протяжении этого раздела.]
Тезис, причина и следствие
Ключевой категорией, от которой строится утверждение, является тезис. Как правило, он простой, в смысле одна идея, без дополнительных “обвесов” из примеров, аргументов в поддержку или опровержения, например: “мама мыла раму.” В тезисе имеется субъект, “мама,” объект, “рама” и предикат, “мыла.” Сложносоставные предложения являются, как правило, объединением нескольких тезисов или тезиса и примера, или тезиса и аргумента за или против. Однако наиболее важный критерий, который необходимо иметь в виду при составлении тезиса, – ясность. Для успешной коммуникации идей между автором и читателем тезисы должны одинаково восприниматься сторонами. Без ясного, понятного и простого тезиса идея останется непонятой читателем.
Иными словами, тезис – это самое первое, что автору предстоит вплести в повествование, а читателю расшифровать. К тезису я бы предъявил следующие требования:
- Полное, простое предложение.
- Наличие субъекта, объекта и предиката.
- Понятность, то есть ясно с первого прочтения.
- Не содержит причинно-следственной связи.
В приведённом в качестве примера абзаце имеется не один тезис, а несколько. Найдите их и запишите в форму. Текст можно перефразировать как угодно, главное – сохранить смысл.
Упражнение. Охота за тезисами
… … . .
А теперь давайте сравним результаты, у меня получилось найти три тезиса:
- К прочитанному прикладываются усилия.
- Осмысление происходит при написании заметок.
- Читатель требователен к материалу и выводам, к которым пришёл.
В двух из трёх тезисов допущена ошибка: хоть тезисы и представлены в виде простых предложений, в первых двух отсутствует субъект. Кто осмысляет и прикладывает усилие к тексту? Вероятнее всего, читатель, хотя бесспорно и писатель тоже это делает, но предположим, что речь в приведённом абзаце идёт всё же о читателе. Эта логическая категория называется пресуппозиция, скрытое предположение, которое подразумевается в высказывании. Пресуппозиции опасны, так как могут быть ошибочными. В нашем случае проверка относительно простая: раздел, из которого взят абзац, называется “Загадочная роль требовательного чтеца.”
Перепишем тезисы в корректной форме:
- Читатель прикладывает усилия к прочитанному.
- Читатель осмысливает прочитанное при написании заметок.
- Читатель требователен к выводам, к которым пришёл.
Если автору удалось сформулировать простые и понятные читателю тезисы, следующим действием необходимо показать, как эти тезисы связаны друг с другом: что является причиной, а что – следствием. Попробуем связать утверждения простой конструкцией: если [тезис], то [тезис]. Тезисы могут быть в любой причинно-следственной последовательности. У нас их три, то есть возможны минимум две причинно-следственные комбинации.
Связываем утверждения
… …
У меня получилось следующее:
Причинно-следственная связь первого порядка
Если читатель требователен к выводам, к которым пришёл, то он прикладывает усилия к прочитанному.
Причинно-следственная связь второго порядка
Если читатель осмысливает прочитанное при написании заметок, то он прикладывает усилия к прочитанному.
На этом можно было бы остановиться, если бы не ещё одна логическая категория. Почему так происходит? Почему автор решил, что если читатель требователен к выводам, то он прикладывает усилия? Или каким образом написание заметок связано с осмыслением прочитанного? На эти вопросы помогает найти ответ следующая логическая категория – обоснование наличия связи. И на мой скромный взгляд, именно обоснование – самая важная из трёх. Большинство логических диаграмм – круги Эйлера, диаграмма Венна или Ишикавы – подразумевают наличие связи, однако не предъявляют обоснование связи в явном видео в нотации диаграммы, а вот медленно ползущая улитка Дорофеева вполне себе имеет встроенный в нотацию блок с обоснованием.
Улитка Дорофеева везет на горбе обоснование
Так или иначе, при достаточном упорстве автор сможет высадить на страницы книги необходимое количество идей, связать их в какую-то историю и даже транслировать мысль, что если читатель требователен к выводам о прочитанном, то он прикладывает усилия к процессу чтения. Требовательный читатель, тот самый, который читает с ручкой в руках и строит ситуационные модели, а не только потребляет текст, в случае с нашим примером, задаст автору мысленный вопрос: а почему ты, дружище, так решил, что требовательность к выводам является причиной приложения усилий к тексту?
Вслед за вопросом автору, требовательный читатель начнет искать доказательство его точки зрения и, как правило, найдет его в тексте. Это и будет являться обоснованием связи двух тезисов. Например, в приведенном мной абзаце связь двух из трех тезисов является такой:
Причинно-следственная связь первого порядка
Если читатель требователен к выводам, к которым пришёл, то он прикладывает усилия к прочитанному, потому что он наблюдает, как новая информация отражается на действительности, слушает свои эмоции и наблюдает за собой.
Обоснование из примера написано прямым текстом, перечитайте абзац и проверьте сами, так ли это, и если нет, то выразите несогласие на странице этой книги, напишите все, что считаете нужным, на полях.
Тем не менее бывает так, что обоснование не написано или оно подразумевается, или оно “размазано” на несколько страниц текста или даже глав, и тогда могут начаться сложности. Например, автор использует несколько обоснований, разбросанных по страницам книги, а может, он расставил по тексту подсказки и предлагает читателю прийти к самостоятельному умозаключению, а может, у него нет обоснования связи, и он её просто предполагает, без необходимости пояснения этого факта. И вот это крайне любопытная ситуация, в которой можно допустить ошибку: читатель может принять за обоснование что-то, что им не является. Предлагаю провести эксперимент, продолжите следующее предложение:
Поиск обоснования
Если на улице идет дождь, то на дорогах образуются лужи, потому что [ваше объяснение] … … . .
Скорее всего, вам в голову пришло что-то простое: потому что жидкость скапливается в неровностях или потому что дождь – это вода и остальное такое же относительно поверхностное и быстрое. Тем не менее, если и говорить об обосновании, то хочется, чтобы у читателя сформировалось понимание относительно того, что его найти не так просто. А когда нам кажется, что оно найдено, надо ещё проверить, чтобы в нём было что-то новое, что-то не присутствующее в причине и следствии.
В примере с дождём и лужами у нас нет иных вводных, кроме двух тезисов: на улице идет дождь и на дорогах образуются лужи. То есть, читателю предлагается воспользоваться его дедуктивными способностями. Если результатом дедуктивного мышления стала следующая цепочка: если на улице идет дождь, то на дорогах образуются лужи, потому что жидкость скапливается в неровностях, то вы правы. Новым элементом, который не присутствует в причине и следствии, является: неровность.
Однако у меня возник иной взгляд: лужи образуются не потому что на дорогах неровности, а потому что подрядчики, строившие дорогу, нарушили технологию системы водоотведения.
В самом начале раздела о логических категориях мы выяснили, что у тезиса должна быть субъектность. И если дождь и лужи являются силами природы, то неровности могут быть как результатом деятельности природы, так и человека. Допустим, что наблюдение за дождём происходит из окна квартиры, дома или автомобиля, следовательно, можем предположить, что оно происходит в среде деятельности человека. И если лужи образуются там, где они не должны образовываться, скорее всего, в такой среде субъектом является человек, и как следствие, обоснование, что человеком нарушена технология водоотведения.
В размышлении вышло много предположений, каждый новый аргумент в пользу того, что скапливание воды на поверхности – результат деятельности человека, не более чем умозаключение. Причина этому – мало вводных. Для поиска качественного обоснования требуется изобретательность, чувство здравого смысла, отметающее неуместные обоснования и ранжирующее от наиболее вероятного до менее вероятного уместные. В общем, так называемая творческая деятельность. С книгой всё иначе: хороший автор напишет достаточное, но не избыточное объяснение, почему тезисы связаны именно так, как он их представил. Тем не менее, как в случае с дождём и лужами, где мы выводили умозаключения, так и с книгой, обоснование может быть умозаключением автора, а это значит, что оно требует проверки. Того самого столкновения идеи, выраженной на бумаге, с реальностью, о котором мы говорили в разделе “управляй (regulate)”.
Но при чём тут улитка и её горб? – задастся вопросом “душный”, в хорошем смысле, читатель.
На что я отвечу: сможете за три секунды восстановить тезисы и всё то, о чём шла речь в последних шести абзацах? Скорее всего, нет. Однако если бы текст последних страниц был организован графически в виде улиток, то было бы достаточно одного взгляда, чтобы понять, о чём написано и какие основания имеются полагать, что тезисы связаны друг с другом.
Улитка Дорофеева – это логическая нотация, требующая от читающего умения переводить с логического на человеческий язык. Графически она выглядит следующим образом:
Согласен, не очень напоминает улитку, у нас с Максимом несколько иной образ в головах:
Повторюсь, улитка, как и любая логическая диаграмма, требует умения от читающего переводить с логического на человеческий язык. В нашей нотации каждый предыдущий квадрат принимает на себя роль причины, а следующий является следствием. Обоснование находиться между ними, но не обязательно написано на стреле. Мне нравится “улитить” текст на доске MIRO, там упрощённая нотация: стикер, из которого вылетает стрела, является “если”; стикер, куда стрела “влетает”, – “то”, а между ними белая форма – обоснование. Выглядит это следующим образом:
Попробуйте реконструировать причинно-следственные связи тезисов, написанных на синих стикерах на изображении, и встроить в неё обоснование. Если [текст стикера], то [текст стикера], потому что [текст в белом квадрате]. Текст и стикеров и обоснования можно немного трансформировать. Это фрагмент значительно бОльшей логической схемы, которую мы использовали для обучения одной из групп. Вы можете самостоятельно “пошатать” ее, зайдя на открытую для вас доску по сслыке, ну или наведите камеру телефона на QR-код[^19].
Восстановление текста из улиток с изображения
… …
Повторю, что текст при написании можно перефразировать, оцените, какой метод организации идей вам нравится больше. Почему? Сделайте об этом запись:
Мои мысли относительно логической диаграммы “Улитка Дорофеева” и её сравнение с линейным текстом, вложенными списками, графическим представлением
… … . .
На этом наше знакомство с улитками, причиной, следствием и обоснованием не заканчивается, предстоит небольшая практическая работа. В абзаце из раздела о требовательном читателе было три тезиса, два из которых мы связали и обосновали, а вот связь двух других мы хоть и выявили, но не предоставили обоснование.
Причинно-следственная связь второго порядка
Если читатель осмысливает прочитанное при написании заметок, то он прикладывает усилия.
Почему я так решил? Если вы читали внимательно, скорее всего у вас сложилось представление, каким образом эти два тезиса связаны. Нарисуйте улитку, заполните пропуски в нотации. Это можно сделать дедуктивно, придти к собственному умозаключению, а можно пробежать по тексту книги, максимально широко связь тезисов выше раскрыта в разделе “Скимминг. ИСЧОП. ЗХУ. ВОСУ”. Удачи!
[Нарисовать пустую улитку на разворот листа, оставить место для читательских комментариев и размышлений]
Маленький совет
Читатель, не верь всему, что написано выше. Не верь не потому, что это неправда, а потому что это частный случай организации идей. Их организовал я, потому что так вижу. Однако ты находишься за рамками обстоятельств, при которых сплетались мной идеи. Моя задача — представить определенный взгляд на чтение, на то, как работать с информацией и как мы её воспринимаем. Однако это личное мнение, которое опирается на определенные, институализированные полученным образованием и обществом, представления, и в нём могут и, скорее всего, есть ошибки.
Та связь, которую увидел я, может не совпадать с тем, что видишь ты. Это прекрасно: чем больше мнений, чем больше интерпретаций, тем лучше. Разный взгляд на одно событие помогает понять его лучше. Работа над этим разделом сопровождалась достаточно интенсивной консультацией с Максимом Дорофеевым относительно его логической диаграммы. Я показал ему, что сделал на страницах книги, и попросил “расшатать” нашу улитку. У него получилось; более того, он предложил новую связь тезисов.
В его редакции она выглядит так:
Quote
Если читатель прикладывает усилия к осмыслению, то глубже понимает, потому что он наблюдает за тем, как новая информация отражается на действительности, слушает свои эмоции и наблюдает за собой.
Не сильно отличается от найденной нами, но всё-таки отличается. И то небольшое отличие, которое предложил Максим, помогло мне увидеть феномен “нечтения” в новом свете.
Большое послесловие и логичный переход к диалогу
Улитка Дорофеева – еще один способ организации идей, при котором запускается сложная, медленная аналитическая работа. Вопрос, который у меня возникает: как изменится книга, если автор, наряду с линейным текстом, научится предъявлять читателям свои идеи не только в виде “стены из текста”, но и графически?
Тезис “предъявить идеи читателям графически” не подразумевает организацию всего материала книги в виде схем, улиток, иных логических диаграмм, а лишь отдельных, особо тяжеловесных концепций, интерпретация которых требует от читателя значительных умственных усилий и умений.
В прошлом разделе мы рассмотрели два способа организации идей: аутлайн и графический. В этом познакомились с еще одним: улиткой. Наряду с традиционным линейным текстом, методы организации идей дополняют инструментарий, которым читатель может работать со сложным материалом, анализировать непонятные с первого прочтения мысли, выстраивать иерархию идей и выявлять неочевидные связи между идеями.
Читатель часто находится в состоянии, когда для понимания новых идей автора необходимо помнить многое из уже прочитанного. Хорошая память помогает переинтерпретировать прошлое знание с прочтением каждой новой строчки текста, что в целом прекрасно сказывается на его интеллектуальных способностях. Однако для более глубокого понимания, возможности разглядеть неочевидную связь идей или мысль, к которой подводит писатель, линейный текст приспособлен хуже графического.
Анализ линейного текста, даже в относительно базовых логических категориях: причина, следствие, обоснование, требует серьезных инвестиций времени, сил и наличия у читателя навыка логического мышления. Мне кажется, что писателям, создающим сложные книги, пишущим аналитические статьи, следует задуматься над созданием небольших секций, где они выражают отдельные идеи и мысли в строгих логических категориях и в виде логических диаграмм. Тогда читатель получит в свое распоряжение мощный инструмент дополнительного анализа. Он сможет быстрее сформулировать собственное мнение и выразить его в отношении изученного.
В разделе об организации идей я выделил три главных недостатка линейного текста:
- Необходимость постоянно искать связи между идеями.
- Ограниченные средства представления (монохромный текст).
- Прямолинейность и последовательность представления.
Вслед за этим предложил два способа преодоления этих ограничений, а в этом представил читателю еще один метод, улитку Дорофеева. Для глубокого анализа текста, выраженного на бумаге или в аудиозаписи, читателю необходимо видеть полную карту идей и понимать, какими логическими категориями они связаны. В тексте идеи представлены последовательно, и читателю приходится мысленно перестраивать линейную структуры в логическую и корректно интерпретировать получившийся результат.
Тяжелая работа по перекодированию текста из линейного в графический, анализ логических категорий, использованных автором, составление логических диаграмм, необходимы для запуска самого сложного процесса, связанного с “нечтением”, диалога с автором.